Пятигорск

О прототипах княжны Мери

Первый биограф поэта П. А. Висковатый писал: «Утверждали, что в ней [княжне Мери] поэт выставил сестру Мартынова, что будто и было настоящею причиною несчастной дуэли. Видели прототип княгини и княжны Литовских в г-же Киньяковой с дочерью из Симбирска, лечившихся в Пятигорске, в г-же Ивановой из Елисаветграда, в г-же Прянишниковой и племяннице ея, г-же Быховец, с которой, впрочем, Лермонтов познакомился перед последнею своею дуэлью. В 1881 году по Пятигорскому бульвару и у источников ходила г-жа В. в длинных седых локонах, со следами стройной красоты. Ее все называли «княжной Мери», и она принимала это название с видимым удовольствием. Но самое куриозное, это упорное уверение разных собирателей вестей о Лермонтове, что поэт списывал главную героиню своего романа с Э. А. Шан-Гирей. Тщетно почтенная и уважаемая Эмилия Александровна более 10 лет в целом ряде заметок, в различных журналах сообщает, что она познакомилась с Михаилом Юрьевичем в мае 1841 года, тогда как «Герой нашего времени» был написан с 1838 по 1840 год. Последний рассказ «Княжна Мери», оконченный в октябре или ноябре, был напечатан раньше последнего выезда поэта на Кавказ. Ея сообщениям не внемлют. Уже, видно, так созданы люди, что им непременно верится в то, во что им почему-либо хочется верить, а не в то, что есть на самом деле...».

Если по-прежнему следовать указанию Н. М. Сатина и круг лиц, которые могли послужить прототипом княжны Мери, ограничить только находившимися летом 1837 года в Пятигорске, то из приведенного выше списка придется исключить Э. А. Шан-Гирей и племянницу Прянишниковой Катю Быховец. Обе они, по их утверждению, познакомились с поэтом только весною 1841 года и потому не могли явиться прототипами.

Из остальных названных Висковатым лиц имеем возможность подтвердить присутствие летом 1837 года в Пятигорске: семьи Мартыновых — отставного подполковника, матери и дочери их (ошибочно названной в книге ванных билетов Настасьей вместо Натальи), и семьи майора Киньякова, состоявшей из него самого, его жены и дочери. Обе эти семьи, если судить по упомянутой книге, пробыли в Пятигорске до конца июля. Что касается указанной Висковатым г-жи Ивановой из Елисаветграда, то эта часто встречающаяся фамилия трудно поддается проверке.

Из упомянутых двух семей о чете Киньяковых и их дочери как возможном прототипе «Княжны Мери» добавить к краткому сообщению Висковатого нечего. Что же касается Натальи Соломоновны Мартыновой, сестры будущего убийцы поэта, то по интересующему нас вопросу сохранились некоторые сведения. Известно, что Лермонтов бывал в доме Мартыновых, когда учился в Москве. Позднее, по окончании одновременно с Н. Мартыновым юнкерской школы, Лермонтов продолжал посещать во время своих проездов через Москву семейство Мартыновых. Бывал он у них, конечно, и в период одновременного пребывания с ними в Пятигорске летом 1837 года.

Интересно сообщение Д. Оболенского по этому же вопросу: «Что сестры Мартынова,- писал Д. Оболенский в 1893 году,- как и многие тогда девицы, были под впечатлением и обаянием таланта Лермонтова, неудивительно и очень было известно. Вернувшись с Кавказа, Наталья Соломоновна бредила Лермонтовым и рассказывала, что она изображена в «Герое нашего времени». Одной нашей знакомой она показывала красную шаль, говоря, что ее Лермонтов очень любил. Она не знала, что «Героя нашего времени» уже многие читали и что пунцовый платок помянут в нем совершенно по другому поводу».

О самой Наталье Соломоновне Оболенский говорит, что «она была собою красавица». В 1837 году ей было 18 лет. В дневнике А. И. Тургенева под 22 мая 1840 года записано: «...В Наталье Мартыновой что-то милое и ласковое для меня...». Сопоставляя приведенные данные, следует сказать, что она является вполне возможным прототипом героини повести.