Пятигорск

Постройка этого здания, по словам известного бальнеолога Ф. Баталина, произведена с целью доставить приезжающим на воды удобное и дешевое помещение на первое время по прибытии в город, дать больным возможность получать обеденный стол, «изготовленный сообразно предписанной диете за умеренную цену», иметь зал для балов и других «общественных удовольствий».

По отзывам современников, М. Ю. Лермонтов часто бывал в ресторации как в период первой ссылки, так и в последнее пребывание здесь в 1841 году, когда он остановился здесь на одну ночь вместе со своим другом и родственником А. А. Столыпиным (Монго). Помимо Лермонтова в этом же здании в разное время бывали А. С. Пушкин, А. А. Бестужев-Марлинский, В. Г. Белинский, Л. Н. Толстой и многие другие замечательные деятели литературы и искусства.

Здание ресторации ценно своим архитектурным обликом. Построено оно по проекту известного архитектора Шарлеманя, значительно улучшенному архитекторами братьями Бернардацци. Закладка здания происходила 5 июля 1824 года. Закончено оно было в 1828 году и обошлось казне в 27000 рублей. Постройка велась с большими затруднениями в отношении рабочей силы и материалов. Последние приходилось изыскивать иногда на большом расстоянии от Горячих Вод.

Вот что пишут об этом архитекторы Бернардацци в описи произведенных ими работ:
«...По личному приказанию Начальника корпусного штаба Отдельного Кавказского корпуса и командующего войсками на Кавказской Линии ген.-майора А. А. Вельяминова 3-го отправились мы с Кислых Вод близ Шат-Горы, дабы осмотреть там произрастающий сосновый лес и выбрать из оного годного к казенным построениям при Минеральных Водах» Подобные поездки они совершали в район Ахандуковского укрепления и Урухской крепости.

Такие же трудности пришлось им преодолеть при заготовке камня для карнизов ресторации и других зданий. Его удалось найти на расстоянии 120 верст от Горячих Вод близ селения Новоселец на речке Томузловке. О своих трудностях с рабочей силой и материалами архитекторы Бернардацци писали:

«...Самое затруднительнейшее, чего мы до сих пор делали и продолжали делать и что... не согласуется с заключенными нами кондициями, есть следующее, а именно: в общей смете назначено было производить все работы вольными мастеровыми людьми и только приготовления материалов будут сделаны солдатами. Но напротив сего работы производились так, что вольные мастеровые находились при оных только каменщики, и то в малом количестве и на короткое время, прочие же все работы были произведены солдатами, весьма мало знающими, посему мы принуждены были оных приучать, что нас весьма затрудняло. Равным образом отыскание и открытие разных родов каменьев и других материалов, оказавшихся удобными на построение всех высочайше утвержденных проектов при Минеральных Водах, стоили нам немалых трудов».

В книге доктора Конради имеется следующее описание этого здания в первые годы его существования: «Между всеми общественными строениями занимает здесь первое место огромное и великолепное каменное здание, назначенное для гостиницы... Большая передняя лестница с фронтоном из 6 колонн Ионического ордена, иссеченных из известкового камня, ведет в главную залу. Зала в два этажа; у задней стены ее находятся хоры для музыкантов. Вправо вход в дамскую, а потом в уборную комнату; влево комната для мужчин, а позади биллиардная комната, откуда проходят в буфет, ведущий также прямо в залу. Некоторые задние комнаты в первом этаже отдаются внаем. В верхнем этаже находится несколько комнат в два отделения, которые также назначены для приезжих. В подземелье, построенном со сводами, помещаются удобные кухни и погреба, с некоторыми комнатами для прислуги...

Летом по два раза в неделю бывают в зале собрания; за вход платится по 2 р., зала хорошо освещена, великолепно и со вкусом убрана и меблирована; музыканты из полков, в соседстве расположенных. Приезжие могут прямо останавливаться в гостинице; зала назначена для публики, и посему может всякий ею пользоваться». Большим успехом пользовались парадные балы, когда ресторация превращалась в так называемое «благородное собрание». Вот что известно об этом развлечении по архивным материалам и другим источникам. В погибшем архиве Кавказских Минеральных Вод хранилось отношение Строительной комиссии на имя исполнявшего должность кисловодского коменданта от 19 июня 1828 года № 616, в котором по поводу этих собраний были такие указания: «В ресторациях на Горячих и Кислых Водах назначаются быть благородные собрания два раза в неделю, т. е. по четвергам и воскресеньям, от 8-ми до 12-ти часов пополудни, и содержатель оных рестораций французский подданный Бартоломей Соломон обязался брать с каждого мужчины только по 50 копеек серебром за каждый вход, каковые деньги должны быть им употребляемы на покупку восковых свеч, имеющих зажигаться во время бываемых собраний, а равно и на зарплату музыкантам. За напитки же, конфекты и прочие рестораторские припасы плата имеет быть производима противу таксы, утвержденной командующим войскам г. ген.-лейт. Емануелем от 14 сего июня № 679. О сем Строительная комиссия, имея честь уведомить Ваше высокоблагородие, покорнейше просит не оставить известить о сем г.г. посетителей». По-видимому, установленный порядок для «благородного собрания» проводился и в последующее время, так как сведений об его изменении, кроме размера входной платы, в архивных делах не встречалось. Мы знаем только, что иногда устраивались балы и по подписке, очевидно, в более парадных случаях. Балы эти более ста лет тому назад носили своеобразный характер. Наглядное представление о них дает упомянутая уже книга «Проделки на Кавказе».

«Пятигорские балы,- пишет Е. Лачинова,- довольно благовидны: зала, где танцуют, просторна, опрятно содержана, изрядно освещена, музыка порядочная. Приезжие дамы корчат большую простоту в одежде, но в наряде их проглядывает иногда тайное изящество, что вовсе нелишнее, если выкинуто со вкусом. Пестрота военных мундиров, разнообразие фрачных покроев и причесок; различие приемов от знатной барыни до бедной жены гарнизонного офицера, от столичного дэнди до офицера Пятигорского линейного батальона, который смело выступает с огромными эполетами, с галстухом, выходящим из воротника на четверть, и до чиновника во фраке, с длинными почти до полу фалдами, с высокими брызжами, подпирающими щеки-все это прелюбопытно, и замечательно».

«На сих балах,- пишет другой автор,-...генеральские дочки танцуют с адъютантами своих отцов, а другие девицы, не имея знакомых, остаются праздными зрительницами. Одни из них с досады уходят, другие, просидев на одном стуле до самого рассвета, оставляют дом собрания чуть ли не со слезами на глазах». Здесь кстати остановиться и на других пятигорских развлечениях того времени, рассчитанных на не очень взыскательную публику, но, за неимением лучшего, пользовавшихся вниманием и «водяного общества». Достаточное представление о них дает доходная смета города Пятигорска на 1840 год из архива Ставропольского края. В разделе «Сборы с заведений, имеющих предметом народные увеселения», запроектирован ряд доходов, ясно рисующих такие увеселения.

Здесь в первую очередь упоминаются разные штукмейстеры, эквилибристы, дававшие, судя по запроектированной сумме дохода, от 5 до 7 представлений в сезон. Далее названы «оптики, показывающие панорамы, диорамы, косморамы и т. п.», от 3 до 5 представлений в сезон. Наконец, в 3-м пункте доходного подразделения указаны «шарманщики, кукольные комедианты и т. п.», доходы с которых исчислены из расчета 60—80 дней. Другими словами, эти увеселители оставались в Пятигорске в течение всего летнего сезона. При чтении этого перечня увеселений невольно приходит на память упомянутый в повести «Княжна Мери» фокусник, акробат, химик и оптик Апфельбаум. Строки о нем еще раз обращают наше внимание на необыкновенную точность лермонтовских описаний, какого бы предмета они ни касались.

В других подразделениях сметы можно найти еще два вида дохода, имеющих отношение к затронутой теме, а именно: «с биржевых во время курса извозчиков, 13 парных дрожек» и с занимающихся во время курса перевозкою посетителей на Щелочные, Кислые и Железные Воды, у которых, судя по запроектированной сумме дохода, находилось 30 пар лошадей. Эти виды городских доходов подтверждают сведения о популярности в лермонтовское время загородных прогулок в первую очередь, к месту Провала, а затем — в колонию Каррас, Железноводск и Кисловодск.

Читать на тему: Казенная ресторация (Архитектура старого Пятигорска)
Пятигорская ресторация (Лермонтовские места в Пятигорске)