 | Пятигорск |
Дороги Зарождавшийся в предгорьях Кавказа курортный город своими целебными водами с каждым годом все больше привлекал к себе
внимание нуждавшихся в лечении людей, в основном представителей имущих слоев населения из всех краев России.
Однако воспользоваться благами целебных вод было нелегко. Прежде всего из-за трудностей поездки на Кавказ.
Чтобы читатели могли себе представить, как вообще сложно было в то время отправиться в дальний путь, можно напомнить
существовавшие тогда способы передвижения и дорожные порядки, описанные в «Путеводителе по Пушкину»:
«Дальние поездки на лошадях имели несколько подразделений: ездили на перекладных или на почтовых (так назывались казенные лошади, которых ехавший
менял на почтовых станциях)...; на вольных - когда ямщики нанимались по вольной договорной цене; на «долгих» - когда
ехавший нанимал пару или тройку лошадей «от места до места», и на одних и тех же лошадях ехал всю дорогу; езда на
«долгих» была действительно медленной, но обходилась дешевле езды «на почтовых». Помещики, не желавшие тратиться на наем
вольных ямщиков, ехали «на долгих», в собственных экипажах и на лошадях. В поездке на своих путники, не имея надобности
в почтовых лошадях, делали остановки там, где находили нужным. Желавший ехать на почтовых должен был получить подорожную.
В подорожной обозначались: маршрут, должность и фамилия ехавшего, по казенной или по своей надобности он едет, какие лошади
следовало ему дать («почтовые» или «курьерские») и число лошадей... Для перемены лошадей и отдыха были устроены почтовые
станции, но они были неблагоустроены и неудобны. Почтовая станция находилась в ведении станционного смотрителя, мелкого
чиновника... Станционный смотритель проверял подорожные, получал прогоны и отпускал лошадей, которых обычно не хватало и
из-за чего возникали неизбежные споры с проезжающими... Даже у помещиков не слишком богатых число экипажей доходило до
10, в упряжке шло 45 лошадей, а прислуги было более сорока человек. В отдельной бричке ехала кухня с поваром, чтобы
готовить обед на остановках... Ехавших «по своей надобности»... по закону велено было возить не более 12 верст в час
зимою, летом — не более 10, осенью — не более 8. Но, давая ямщикам на водку, можно было при езде днем и ночью проезжать
по хорошей дороге до 200 верст в сутки. Обычная скорость езды была не менее 100 верст в сутки. Исключительно быстро
ездили только фельдъегери. Для них полагалось иметь на почтовых станциях курьерских лошадей».
Трудности передвижения в лермонтовское время усугублялись плохим состоянием дорог и отсутствием на пути следования
элементарных удобств для проезжающих. В частности, очень большие неудобства имелись в дорожном сообщении между
Центральной Россией и Кавказскими Минеральными Водами. Об этом свидетельствует рапорт старшего члена Строительной
комиссии на Кавминводах полковника Чайковского на имя генерала Граббе. Рапорт Чайковского относится к 1841 году.
Несомненно, в годы первых поездок на Кавказ (1818—1825) дорога на Горячие Воды была еще труднее.
О том, сколько забот было у отъезжающих, как много требовалось предусмотреть, запастись самым необходимым для дальней
дороги, ясное представление дает «Наставление больным», ехавшим на Кавказские Минеральные Воды, изложенное в книге А. Нелюбина.
Для больных, рассказывает Нелюбин, изнуренных продолжительною болезнью, и маленьких детей лучше избирать дорожную карету,
в которой во время пути можно было бы в степи проводить ночи. Более слабые люди могут ехать удобно в дорожных колясках,
прикрытых спереди зонтиком и задергиваемых с боков особыми полами. Люди одинокие, не имеющие изнурительных болезней,
часто предпринимают путешествие в почтовых повозках (на перекладных). Дорожное платье должно быть простое и покойное.
Мужчины могут иметь сюртуки, фраки, шинель на вате, фуражку и на всякий случай вязаные шерстяные сапоги для ночи.
Дамы, кроме обыкновенного платья или капота, подложенного тонкою ватою, надевают сверху салопы или шинельки, подбитые ватою;
на ноги — башмаки или полусапожки на байке; едущие же в открытых экипажах спасаются и вязаными сапогами для обратного пути.
Для головы дамы употребляют чепцы, девицы — коленкоровые шляпки с маленькими полями, дети же носят тапочки. Перед отправлением
в путь надлежит запастись, потребным количеством всякого белья, особенно нижним и постельным, поскольку при употреблении
ванн переменяемое белье должно быть чистым. Пуховики и огромные подушки излишни, весьма громоздки и много занимают места в
экипаже. В дороге достаточно иметь легонькие матрацы и сафьянные подушки. Из С.-Петербурга всего лучше отправляться в
начале мая, то есть между 5 и 10 числами, или не позднее половины мая. Лучше всего выезжать в такое время, когда дороги
после весенней распутицы уже просохли и разлившиеся реки вошли в свои берега.В дальнейших наставлениях Нелюбин дает
указания относительно прислуги, дорожных припасов и режима в пути.
«Должны,— говорит он,— взять для услуги одного или двух человек (весьма нехудо, когда один из них будет повар); а
дамы — горничную девушку или кухарку. Отъезжающим надлежит запастись потребным количеством шоколада без ванили, также
кофеем, чаем, сахаром и мадерою; запас сей пополняют в Москве, Воронеже, Новочеркасске и других городах.
Многие особы из смежных с Кавказскою областию губерний... часто предпринимают путешествие к водам на собственных лошадях
и с многочисленною свитою. Таковой вояж, без сомнения, имеет свои выгоды, особливо для больных, расслабленных и для тех,
коим тряская и скорая езда может вредить; с другой же стороны, посетители делают значительные сбережения, продовольствуя
лошадей во всю дорогу и на самом месте подножным кормом и покупая только овес за самую сходную цену.
Живущие далее 800 или 1000 верст не могут воспользоваться сими выгодами и должны ехать на почтовых лошадях. Прогоны
из С.-Петербурга до Кавказских Вод не составляют значительной суммы. В проезд мой к водам и обратно с оных до С.-Петербурга
на 8 лошадях употреблено было всего 2300 руб...» Относительно остановок в пути Нелюбин дает такие советы:
«Больные должны избирать для себя покойное пристанище, которое до Москвы и даже Воронежа везде можно иметь частию в
гостиницах, частию же на почтовых дворах пли в лучших крестьянских домах, которые хозяевами всюду предлагаются для проезжих
весьма охотно. В земле Донских Казаков всего лучше останавливаться в станицах, на дороге лежащих, или в больших хуторах.
В станционных же домах не советую я приставать, ибо они не получили еще должного устройства и везде учреждены в пустой
степи в нескольких верстах от больших селений, от чего в них ничего получить невозможно, да и самого приюта больные вовсе
иметь не могут...»
| 