Пятигорск

Условия жизни

Что же ожидало на Минеральных Водах тех, кто приезжал сюда, преодолев все дорожные тяготы и трудности? Какими были условия жизни, повседневный быт постоянных и приезжих обитателей этого края?

Вот что говорят об этом печатные и архивные материалы, относящиеся к тому времени. Из известной уже читателю книги доктора Нелюбина (1825) мы узнаем, что Пятигорск в первое десятилетие своего существования имел очень скромный вид. Все дома, за исключением одного каменного, были деревянные, одноэтажные. Из них своей величиной и красотой архитектуры выделялось только несколько домов (Реброва, Мерлини, Хандаковой, Барковского, Чернявского и некоторые другие). Внутри дома разделялись перегородками на несколько комнат, которые сдавались приезжим внаем. Стены комнат обиты шпалерами или же оштукатурены и побелены. Снаружи немногие дома были обшиты тесом, большинство же обмазаны глиной. Только один дом был покрыт железом. Остальные или соломой, смазанной глиной. «Наём квартир на Минеральных Водах,— сообщает Нелюбин, — составляет для посетителей самую главную издержку. Плата за квартиру определяется разностию летних месяцев, числом комнат, постройкою дома и удобностью помещения в оном, равно как и близостию или отдалённостью от источников. Здесь одна и та же квартира в разные месяцы курса имеет различную цену. В июне месяце, т. е. когда бывает самое большое стечение больных на водах, квартиры нанимаются по самым высоким ценам. В июле месяце платится за оные только половина, а в августе — одна четвертая доля».

Интересные сведения о том же периоде существования Кавказских Минеральных Вод, и даже немного более раннем, заимствованные известным бальнеологом Ф. А. Баталиным из ранних описаний этих вод и из рассказов пятигорских старожилов, мы находим в книге Баталина «Пятигорский край и Кавказские Минеральные Воды», изданной в 1861 году. «Посетители вод,- пишет Баталин,- разделялись на два класса: обыватели кавказские и приезжие из России... Между последними было немало лиц, принадлежавших к кругу высшей аристократии. Вообще приезжие были люди зажиточные: в прежнее время небогатому человеку было не по силам отправляться на Кавказские Воды. Путешествие туда считалось делом трудным и опасным. Поездки важных особ совершались с роскошью, непонятною для нашего времени. На все время путешествия делались огромные запасы. Свита важного барина обыкновенно состояла из медика (которому за поездку платились большие деньги) для подания советов во время лечения, из ближних родственников или знакомых, приглашаемых для развлечения больного, из толпы слуг, поваров, конюхов. Иные возили с собою певиц, танцовщиц, музыкантов... Прибыв на воды, больные помещались кто в Константиногорске и слободке его, кто у самого источника. Наемная плата за помещение была очень высока. В слободке... для большого семейства помещение обходилось по меньшей мере в 750 руб. (в сезон - С. Н.), а для одинокого человека — 250 руб. ...Помещение у Горячего источника тоже обходилось недешево. За наем кибитки платили 25 рублей в месяц. Впрочем, и за эту цену отдавались только кибитки, принадлежавшие казне, а их было очень немного. Обыкновенно же кибитка обходилась до 100 рублей в месяц. Несмотря на все это, Горячеводская долина во время курса была постоянно уставлена, от начала до конца, кибитками, балаганами, палатками. При входе в долину между оконечностию внутреннего хребта и берегом Подкумка для защиты посетителей от нападения черкесов были расположены лагерем, в виде полукруга, егеря, казаки и артиллерия. Позади их, под открытым небом, помещались калмыки, владельцы отданных внаем кибиток. На возвышенных и открытых пунктах Горячей горы и внутреннего хребта (на месте нынешней Оборонительной казармы,- у Калмыцкого источника,- на холме, где теперь находится беседка с Эоловой арфой) располагались пикеты. Вообще картина, которая представлялась взорам новоприбывшего на воды при въезде в Горячеводскую долину, поражала своей необыкновенностию: она зараз напоминала и военный лагерь, и шумную провинциальную ярмарку, и столичный пикник, и цыганский табор. Величественный Бештау с своею остроконечною вершиною, зеленеющая Машука, скалистая Горячая гора, источник горячей воды, каскадами свергавшийся с возвышения,- увеличивали оригинальность этой картины».

О Горячих Водах того времени с удовольствием вспоминает А. С. Пушкин при своем вторичном посещении Пятигорска в 1829 году, когда город уже значительно вырос и благоустроился. «Признаюсь,- пишет он,- Кавказские Воды представляют ныне более удобностей; но мне было жаль их прежнего дикого состояния; мне было жаль крутых каменных тропинок, кустарников и неогороженных пропастей, над которыми, бывало, я карабкался...» Обстановка на Кавказских Минеральных Водах в приезды Лермонтова была неспокойной. Об можно судить по «Временному наказу полицейских обязанностей местного начальства при Кавказских Минеральных Водах», составленному в 1824 году по инициативе генерала Ермолова, и изданному — в дополнение к этому «Наказу» — «Объявлению» за подписью управлявшего тогда Кавказской областью генерал-майора князя Горчакова. Оба эти документа затрагивают различные стороны жизни «водяного общества». Главной ее особенностью являются принимавшиеся тогда военные предосторожности, что обусловливалось сравнительной близостью фронта. Яркое отражение сказанного мы находим во втором из упомянутых документов. Прежде всего обращает на себя внимание строгий контроль за лицами, приезжающими на Горячие Воды, со стороны местного коменданта и полиции. Последующие пункты особенно подчеркивают возможную опасность нападений со стороны горцев. В случае устройства общенародных игр, конских скачек и т. п. в пункте 7 предлагается заблаговременно объявить об этом полицейскому управлению, «которое, по известности ему места, назначает для того удобное и безопасное». Нечего и говорить, что в отдалении от Горячих Вод опасность была больше. Так, пункт 9 объявления гласит: «Если кто для охоты или прогулки пожелает ехать в отдаленность от Вод, то - почитается небесполезным предварительно узнать от полицейского управления о безопасности места, ибо, в противном случае, местное военное начальство, обязанное охранять посетителей, не будет уже ответствовать за неприятное приключение».

Целый ряд предосторожностей принимался при переездах посетителей с одних Вод на другие. «Для переезда от Горячих Вод к Кислым и обратно,— сообщается в пункте 14,— назначаются 3 дня в неделю: вторник, четверток и суббота, в которые воинскому местному начальству предписывается усугубить меры осторожности и усилить по дороге пикеты. Затем бывшее досель конвоирование уничтожается, а приглашаются г.г. посетители распоряжаться своим переездом так, чтобы непременно прибыть на место до снятия караулов, т. е., чтоб в оба пути выезжать с Ессентукского поста (находящегося на половине дороги) не позже, как за три часа до захождения солнца. Почему, в уверенности, что особы высокого звания не захотят сами нарушать заведенного порядка, и предписано строго постовому начальнику после означенного времени, без всякого различия лиц, никого с поста не выпускать до наступления ближайшего дня, назначенного к переезду. Мера сия, почитаясь единственно к предохранению проезжающих и сбережению конвойных казаков от совершенного истребления, будет исполняться в точности».

«Для переезда на Железные Воды в среду и воскресенье,— говорится в следующем, 15-м пункте,— будет даваться конвой, но не поодиночке, а общий всем желающим отъезжать в тот день».

Такие переезды пришлось, конечно, совершать и юному Лермонтову. В то время существовал обычай, независимо от рода болезни, по окончании лечения на Горячих Водах, переезжать на Железные и, приняв там несколько ванн, заканчивать лечение на Кислых Водах. С «оказией» же будущему великому поэту пришлось путешествовать и в пределах Кавказской области, по пути на Горячие Воды и обратно. За время переездов он видел много необычайного и увлекательного. Самую важную и наиболее характерную сторону образа жизни приезжавших в Пятигорск на лечение составляло пользование целебными источниками. Архивные материалы содержат интересные сведения о правилах пользования Минеральными ваннами на Горячих Водах. Первые официальные правила пользования ваннами под заголовком «Объявление» относятся к 1827 году. «При употреблении ванн,-говорится в пункте 10,-наблюдать правила устава благочиния статьи 220-й, для чего в некоторых ваннах и назначено время, когда могут оными пользоваться дамы и когда — мужчины. Время сие определено особенными объявлениями, прибитыми на стенах при ваннах, почему и приглашаются гг. посетители обоего пола не нарушать порядка, установленного единственно для личного их спокойствия. При сем повторяется просьба не оставаться в ваннах, а паче того для отдохновения, более времени, определенного местными медиками, чем без всякой пользы для купающегося навлекаются только другим затруднения и медленность в принятии ванн». В примечании к этому пункту добавлено: «В ваннах и предбанниках не препятствовать нахождению банщика, который по истечении времени, назначенного для отдохновения, беспрекословно должен отворить дверь и впустить новую особу». В 11-м пункте содержится указание о порядке очереди приема ванн: «Так как всякий прибывший на воды, имея на пользование оными равное право, желает принять ванну скорее и успокоить себя, то и надлежит при употреблении их наблюдать очередь. А потому никакая особа прежде прибывшего к ваннам до ее приезда ни сама собою, ни через прислугу, без явного нарушения порядка и обиды других особ, кого-либо отстранять и удерживать ванны за собою не должна. Очередь сию обязан занимать для себя каждый лично, а не через компанионов или тем менее через прислугу». Следующий, 12-й пункт предусматривает способ приготовления ванн. «Собственно для приготовления ванн,- говорится в нем,- приставлена услуга обоего пола, почему и приглашаются г. г. посетители не употреблять на сей предмет собственных людей, от незнания коих нередко делается вред устройству тем, что к общей неприятности может даже временно прекращаться и самое употребление оных». Последний, 13-й пункт вводит нас в социальный быт того времени и рисует бесправное положение простого народа даже в лечебном отношении. «Для простолюдинов и служителей обоего пола,-гласит «Объявление»,- устроены особенные ванны, почему и объявляется г.г. посетителям, дабы они людям своим, допускаемым единственно для прислуги в ваннах, устроенных для высшего состояния, отнюдь не позволяли купаться после себя. В противном случае, нарушившего сей порядок прислуга после того в данные комнаты впускаться не будет».

Говоря о высокомерном, презрительном отношении к прислуге, следует также добавить, что, если ванные здания даже для привилегированных сословий оставляли тогда желать много лучшего, то специальные ванны для низших классов были без всяких удобств, и было их совершенно недостаточно.