Библиотека

Селение Стыр-Дигора

Еще час езды, и мы въезжаем в Стыр-Дигора - большое осетинское селение.

Устраиваемся в школе. Здесь невероятно грязно, пыльно. Лучшего помещения нам сельсовет, однако, предложить не может: школа - единственный в Стыр-Дигоре дом, где есть возможность поместить приезжих.

Нам отводят здесь маленькую полутемную комнатушку. За стенкой - все в той же школе - разместилась канцелярия сельсовета.

Туристы здесь редки. Нас немедленно окружает густая толпа. Кажется, что все селение сбежалось к школе. Нас переспрашивают, рассматривают, наши ледорубы переходят из рук в руки. Наибольшим вниманием пользуются подбитые гвоздями ботинки. Нам то и дело приходится задирать ноги, показывать гвозди на подошвах, давать исчерпывающие справки о стоимости таких ботинок. Видно, что вопрос об обуви - здесь самый больной, что размеры планового завоза обувных товаров находятся в непримиримом противоречии с потребностями.

Школа стоит напротив маленькой деревянной церковушки. У церковушки сбит крест.

- Что у вас теперь в церкви? - спрашиваю я у молодого парня с комсомольским значком на груди.

- Клуб.

- А поп остался у вас?

Парень не понимает вопроса. Раз церковь ликвидирована - какой же может быть разговор о попе?

- Нет попа. Давно. Поп жил раньше здесь, - он показывает на школу. - Теперь здесь учат детей...

Мы заглядываем в открытые двери церкви. Помещение битком набито людьми. Оказывается, здесь идет открытое собрание партийной ячейки...

Такова советская действительность здесь, вдали от культурных центров, в глухом горном ущелье, у подножия ледников: в поповском гнезде - школа, в церкви - клуб и горсточка коммунистов настойчиво и уверенно приобщает нищую осетинскую деревню к великой социалистической стройке...

Мои товарищи предлагают здешним партийцам сделать сообщение о XVI партийном с'езде. Те - в замешательстве. До них еще не дошли известия о том, как проходила работа с'езда, какие решения он вынес, им очень хочется обо всем этом знать, но... на всю деревню едва найдется пяток осетин, знающих русский язык. Почти никто из партийцев не понимает по-русски. А мои товарищи знают по-осетински всего два-три слова.

Словом, докладу о партийном с'езде не суждено было состояться. Собрание кончилось, церковь опустела, и мы разбили под ее стенами нашу палатку. Ночевка в душном и грязном помещении школы нам совсем не улыбалась.

День закончился долгими и утомительными сборами к предстоящему переходу через Караугом, упаковкой в ящики вещей, которые мы здесь оставляли, и торгом с осетином, который взялся довезти наши рукзаки на ишаке до ледника.